Моей бабушке изменял муж. Притом, не один десяток лет. Она всякий раз догадывалась о его намечающемся рандеву, ведь перед этим парился в бане, надевал праздничное и душился «русским лесом». Говорил, что нужно в хозмаг за тулейкой для лопаты или шиферными гвоздями, а сам — на свиданку.
Бабушка вела воспитательные беседы, взывала к совести, угрожала, плакала. Дед все отрицал, и снова баня, парадная тенниска с вышивкой на манжете и для разнообразия – «тройной». Время стояло сложное, послевоенное. Идти некуда. Жить негде, да и дети: мал мала меньше. Семью кормил дед, умница и талантливый бухгалтер.
В тот день он вернулся под утро. Веселый, хмельной, с невесть откуда взявшейся гармонью. Вот тогда она и решила свести счеты с жизнью. Взяла за руки детей и отправилась к пруду. Дочку заиграла куклой, сделанной из листьев кукурузы, сына – машинкой из кирпича, а сама — в воду. Дети опомнятся, закричат. Соседи услышат и отведут к гулящему отцу.
В воду заходила трудно. Юбка путалась между ногами и усложняла шаг. Истеричная птица над головой драла глотку. Небо набиралось дождем. Бабушка уже зашла по пояс, а потом не выдержала и обернулась. Дочь собирала кукушкин цвет. Сын до этого передвигавшийся на четырех, делал свои первые шаги.
Топал, тянул руки и лепетал что-то на тарабарском. В этот момент появилось навязчивое ощущение, что все уже было. И этот пруд, заросший мелочной ряской, и эта охрипшая сойка, и ее сын с дрожащими коленками.
В голове засела мысль: если дети мне не нужны, то кому они понадобятся? Запричитала. Вернулась. Расцеловала малышню и отправилась обратно лепить вареники, кормить кур зерном, белить потолки и поливать малину.
Рожать еще одного ребенка. Короче говоря, жить.
У каждого из нас периодически появляется ощущение, что подобное было. Мы уже видели этот уездный город, этого мужчину с английскими усами и это платье в шотландскую клетку. Море с ярко-оранжевым танкером и ту безымянную звезду.
Мадонна не единожды переживала дежавю и сделала вывод, что в прошлой жизни прислуживала последнему маньчжурскому императору. Тина Тернер подозревает, что в одном из воплощений была известной египетской царицей Хатшепсут.
Киану Ривз танцевал в бангкокском храме. Я служила фармацевтом. Стоит переступить порог львовской аптеки «Под черным орлом», и окатывает чувством, что наконец-то дома. Что все эти колбы, отвары овса, пучки чабреца и толокнянки уже присутствовали в моем бытие.
Дежавю объясняют по-разному. Называют ошибкой памяти, отпечатком прошлых жизней, сном, работой подсознания или духовным маяком. Подсказкой. Предостережением. Знаком.
Только как для меня, будущее, настоящее и прошлое слиты в один сосуд, и все происходит одновременно. Поэтому меняя что-то сегодня, мы одновременно вносим изменения в далекое прошлое и в будущее, которому уже исполнилось не один миллион лет.
Принять участие >>>